алмата3

                                                         Коваль Л.

                                                Алма-Ата, Алма-Ата!

                                                             Часть 3

                                                       Маалот, Маалот !

А  также  Мигдал–Ха-Эмек, Реховот  и, наконец, Алматы... Три  студента  ГРФ-53, поздравивших  однокашников  с  полукруглой  датой  выпуска  и  помнящих  о  юбилее  Института, пребывают  в  трех  указанных  городах  Израиля.      

В  городе  Мигдал–Ха–Эмек (Башня  долины)  живет  Юрий  Кулешев(РФ-53). Он  перебрался  в  Израиль  вместе  с  женой  Беллой, сыновьями  и  внуками. Его  воинственное  изображение  57  года  см.  в первой части нашего повествования.

Владимир  Зальцман(РФ-53, потом  РМ-53)  с  женой   Тамарой,  сыном  и  внуками  живет в  городе  Реховоте (Просторы). Начинал, как видим, Володя  геофизиком, а  закончил  институт  геологом, но  в  личном  плане  к  геофизикам  тяготел. В  1954  году  «директивные  органы»  решили, что  две  группы  геофизиков – это  слишком. И  со  второго  по  пятый  курс  оставили  по  одной. На  двух  старших  курсах  новообращенным  геологам  добавили  лишний  семестр  обучения. Впрочем, почти  все  старшекурсники, в  итоге, работали  геофизиками. Групп  РФ-54  и  далее  было  две, а  вот  из     РМ-55  нарезали  дополнительную  группу  геофизиков. Больше  колебаний  линии  партии  в  вопросе  планирования  подготовки  геофизиков  на  ГРФ  не  наблюдалось.

                        Володя  Зальцман (на  переднем  плане)  на  старте  соревнований по

                                     спортивному  ориентированию. Израиль, 2003

Володя – урожденный  алма-атинец, в  то  время  как  Юра  саратовский, а  наша  семья  жила  в  Казахстане  с  38  года. Зальцман  поделил  свои  пристрастия  между  геологией  и  альпинизмом. Здесь  в  Израиле  переключился  на  спортивное  ориентирование. Юноше  на  снимке, на  минуточку, 68  лет! Хорошая  спортивная  форма (альпинизм)  и  профессиональное  умение  работать  с  картами (геолог)  позволили  Владимиру  занять  лидирующие  позиции  в  своей  возрастной  группе. Он  часто  и  успешно  выезжает  на  континентальные  соревнования  в  Европу.

Я  решил  приклеить  еще  несколько  недавних  фото  с  целью  демонстрации  современного  состояния  автора  и  места  его  проживания. Великие  художники  Возрождения, а  также  кинорежиссер  Э. Рязанов  делали  подобные  вставки. Чем  мы (в  этом  смысле) хуже?

Мы  с  женой, наши  дети  и  внуки  живем  в  небольшом  курортном  городке  Маалоте (Возвышенности)  на  севере  Израиля  в  10  км  от  ливанской  границы  и  в  20  км  от  Средиземного  моря. Средняя  отметка  нашей  горы  составляет, примерно, 550  м  над  уровнем  моря, что  для  алма-атинца  является  некоторым  утешением. Хороший  климат. Каждую  зиму  день-другой  бывает  снег, который  может  продержаться  несколько  часов. В  эту  зиму - много  дождей, в  Израиле  дожди  воспринимаются  как  божье  благословение.

Строительство  жилья  в  Маалоте  ведется  с  учетом  соображений  безопасности. В  квартирах, подобных  нашей,  устроены  «комнаты  безопасности», за  сооружение  которых  платит  государство.

                                               В  комнате  безопасности

Комнату  безопасности(около  6  кв. м.)  я  использую  как  рабочий  кабинет. Такие  комнаты  размещаются  в жестком  бетонном  ядре  здания, снабжены  железным  ставнем  и  стальной  дверью  в  гостиную. У  меня  в  «бомбоубежище»  уместились  компьютерное  рабочее  место, лежанка, открытый  книжный  шкаф  и  шкаф  просто. У  дочери, которая  «построила»  квартиру  позже, в  комнате  безопасности  уже  есть  розетки  для  телефона  и  телевизора.  А  нам  для  Интернета  пришлось  самим  продолбить  дырку  и  провести  телефонную  линию.

                                          Очередной  шедевр  фестиваля  2002

Наш  городок  знаменит  не  только  своим  приличным  климатом, но  и   «Камнем  Галилеи» - ежегодным  международным  фестивалем  абстрактной  скульптуры (другая  нам  не  положена: «не  сотвори  себе  кумира»). Фестиваль  проводится  на    берегу

искусственного  озера  Монфорт: неподалеку  сохранился  древний  замок  крестоносцев  по  имени  Монфорт. Город уставлен  загадочными  творениями. Их  уже  больше  сотни.

                   Этот  фонтан  на  небольшой  площади  у  средней  школы  мне  очень

                   нравится. Он  сооружен  пару лет назад, не  требует, в  отличие  от

                  абстрактных  скульптур,  глубоких  раздумий, оказывает  благотворное

                  влияние  на  психику  туристов  и  местных жителей.

Мои политические  симпатии  иллюстрирует  следующий  снимок, на  котором  запечатлен  момент  предвыборного  митинга  в  Маалоте  компании  1999  года.

                                              С  Ариэлем  Шароном(1999)

Несмотря  на  мою всестороннюю  поддержку  лагерь  Натаниягу – Шарона  те  выборы  проиграл. Мы  отыгрались  в  двух  следующих  компаниях.

По  неясным  мне  причинам    генерал  Шарон  выбрал  из  толпы  именно  меня, угадав  «русского», - для  беседы  «по-русску». Я  старался  отвечать  ему  на  иврите. Мы  выяснили, что  наши  мамы  из  Белоруссии, пообнимались  и  пожелали  друг  другу  удачи.   

Очевидно, первыми  начали  отмечать  70-летие  Альма  Матер  мои  однокашники - в  сентябре  2003  года. Мне  прислали  несколько  фото  Ораза  Мухамеджанова(РМ-53). На  одном  из  них  помечены  7  человек, в  основном, геофизиков. Извините  меня, ребята  из  РМ  и  РГ, память  уже  дырявая, а  курсовой  альбом  в  передрягах  отъезда  утерян. Немного  расскажу  о  каждом  из  отмеченных  в  порядке  нумерации.

                              Алматы, 15  сентября  2003  года. Полагаю, что

                                        аппарат  щелкнул  до  застолья

Ида  Баяхунова(РФ-53, потом  РМ-53) – из  дунганской  семьи, родители - ученые. Если  я  правильно  помню, происхождение  этого  народа  восходит  к  китайцам, принявшим  ислам. Ее  старший  брат  Бахыт, учившийся  на  геофизика  в  Ленинградском  горном, оставил  специальность, закончил  консерваторию  и  стал  серьезным  композитором. Младший  брат  Иды, горняк, был  мастером  спорта  по  волейболу, играл  за  Институт  и  республику.

Михаил  Тонкопий(РФ-53) – профессор-доктор  наук. В  старших  классах  мы  вместе  с  ним  и  Зальцманом  Владимиром  учились  в  одной  школе  №28  имени  Сталина. Эля  Сактанбаева(РМ-53) – именно  ее  и  Идиными  усилиями (хорошие  девочки!) наш  курс  так  долго  и  так  регулярно  празднует  свои  юбилеи.

Борис  Пономарев(РФ-53) – электроразведчик, много  лет  работал  на  Кубе. Его  милитаристское  изображение  см.  на  рис. №2.

Ораз  Космухамбетов(РФ-53) – свекор  еврейского  народа, его  сын  живет  в  Беер-Шеве.

Виктор  Райзман(РФ-53) – его  я  упоминал  в  связи  с  заводом  «Казгеофизприбор».

Шаймерденов(РГ-53) – большой  гидрогеологический  начальник. Я  запомнил  его  студентом  благодаря  полковникам  с  военной  кафедры. Шаймерденов  был  красивым, высоким, спортивным  парнем. Что-то  общее  у  него  было  с  горняком  Адиком  Шнайдерманом, высоким баскетболистом  вполне  одесской  внешности  из  разряда  «смерть  девкам». На  перекличке  каждый  новый  полковник  некоторое  время  окликал  Шаймерденова: «Шнайдерман!». Адик  Шнайдерман  долгие  годы  командовал  горноспасателями  в  Караганде.

                                                    Ленинград, Ленинград!

В  написанном  до  сих  пор  тексте  обнаруживается  явная  ленинградская  линия. Решающую  роль  в  становлении  геологии  и  геофизики  в  Казахстане  сыграли  выходцы  из  этого  великого  города. Ленинград  как-бы  поделился  с  Алма-Атой  частицей  своей  интеллектуальной  мощи, которую  пересадили  на  благодатную  для  нашей  отрасли  землю.

В  начале  70-х, когда  начались  мои  командировки  в  головной  ВИРГ, я  впервые  увидел  этот  поразительный  город. В  одну  из  первых  поездок    не  смог  устроиться  в  гостиницу. К  вечеру  вспомнил, что  у  кафедры в  Ленинграде  есть  свой  человек  по  имени  Ергали  Нусипов. Он  закончил  наш  институт  лет  на  шесть  позже  меня.

                                             Ергали   лет  30 назад

Несколько  лет  работал  на  производстве, потом  стал  ассистентом  кафедры. А  аспирантуру  Ергали, обладавший  хорошей  математической  подготовкой, предпочел  проходить  не  дома, а  в  ленинградском  горном  инстите. Вот  к  нему  в  аспирантское  общежитие  я  и  отправился  за  помощью. И  был  устроен  на  свободную  койку  к  соседям-вьетнамцам, которые  жили  немного  просторнее.

Мои  хозяева были  милыми  и  приветливыми  людьми, жарившими  на  кухне  через  коридор  селедку. Так  что  заодно  я  испытал  экзотическое  гастрономическое  приключение.

Защитив  диссертацию,  Нусипов  вернулся  домой  на  кафедру. Его  успешная  карьера  продолжается. Выпускник  нашей  кафедры  является  теперь членом  республиканской  Академии. По  одним  сведениям  он  занимает  пост  ректора  политеха (ныне  технического  университета), а  по  другим  директорствует  в  геофизическом (сейсмологическом) институте  Академии  Наук.

                                                        Работа 

После  аспирантуры  мне  потребовалось  несколько  лет  для  того, чтобы  утвердиться  в  качестве  преподавателя. Разумеется, я  занимался  поисками  стабильного  научного  занятия, но  то, что  мне  приходилось  делать, было  скорее  компьютерным  сервисом: тут  разобрался  с  неким  интегралом, там – проинтегрировал  дифуравнение  или  подобрал  под  гипотезу  разрезы  прямым  компьютерным  расчетом. Среди  нашего  сообщества  дворянским  занятием  считалось  решение  задач, которые  можно  отнести  к  классу  обратных (коренная - по  наблюденному  полю  найти  его  источники). Обработка  же  в  широком  смысле  этого  слова  считалась  чем-то  плебейским. (Один  такой  дворянин  на  докладе  упомянутого  в  настоящем  тексте  уважаемого  обработчика  изрек: «Ввод–вывод. Страшное  дело!». И  демонстративно  покинул  аудиторию).

Скоро  будет  полвека  как  компьютеры  используются  для  решения  геофизических  задач. Основные  достижения  здесь  связаны  почти  исключительно  с  мощной  многовариантной  обработкой  в  связке  специалист-компьютер, с  наглядным  и  доступным  графическим  выводом, многообразными  средствами  геометризации  и  визуализации  и  эвристическими методами  распознавания. Прогресс  же  в  решении  обратных  задач  в  классическом  смысле  этого  слова  состоялся  небольшой. И  я  тоже  мечтал  научить  компьютер  находить  источники  «на  кончике  пера». Но  постепенно  приходило  понимание  как  собственных  возможностей, так  и  реального  положения  дел.

В  конце  69  года  мне  позвонили  из  КазВИРГа - с  предложением. К  этому  времени  по  полям  уже  бегало  два-три  уазика  с  протонными  магнитометрами  и  датчиками, размещенными  на  буксируемых  платформах. Автомагнитометры  выпускал  завод  «Казгеофизприбор». Магнитный  модуль  с  заданным  квантованием  по  времени  и  ориентирные  отметки  выводились  на  печать, но  кроме  того  и  на  бумажную  перфорированную  ленту, пригодную  для  прямого  ввода  в  тогдашние  компьютеры  второго  поколения. КазВИРГу  было  поручено  разработать  математическое  обеспечение  для  обработки  получаемых  цифровых  данных. Были  выделены  средства,  назначен  ответственный  исполнитель, заполнивший  первые  проектные  документы. Но  затем  он, полагаю  по  указанным  выше  сословным  соображениям, отказался  от  темы  и  ушел  на  вычислительный  центр  в  КОМЭ. А  я  за  эту  вкусную  работу  взялся. И, в  итоге,  был  в  нее  погружен  22  года  без  перерыва.

Я  вспоминаю  свой  первый  пакет  с  умилением, как  антикварный  паровозик. Но  многое  было  понято  правильно, сделано  верно. На  нас  обратило  внимание  союзное  ведомство, которому  принадлежала  Волковская  экспедиция. Появился  первый  надежный  источник  финансирования  и  первый  пользователь, с  которым  мы  все  двадцать  лет  опробовали  развивающуюся  систему  обработки. Заведение  в  компьютер   каналов  гамма-спектральной  съемки  с  аналоговой  регистрацией  сделалось  в  тот  период  возможным  благодаря  полуавтоматам-цифрователям  Казгеофизприбора. А  еще  через  несколько  лет  система  адаптировала  различные  модификации  электроразведки(аэро).

Эпоха  компьютеров  третьего  поколения  ЕС(IBM) началась  для  нас  ровно  30  лет  назад. В  то  же  время  аэрогеофизикам  стали  доступны  приборы  с  цифровой  регистрацией  данных  на  магнитные  носители. И  мы, наконец, «взлетели».  С  этого  момента  еще  одним  «спонсором», участником  разработки, опробования, получения  наглядных  свидетельств  геологической  эффективности  цифровой  регистрации  и  обработки  стала  Николаевская  экспедиция(АГГЭ).     

Проникновение  в  аэрогеофизику  принесло  в  систему  различные  методы  привязки  данных  от  радиогеодезических  до  спутниковых. Аэрогеофизика  посредством  системы  обработки  стала  эффективнее  кооперироваться  с  космогеологией, мы  получили  доступ  к специфической  аппаратуре (например, фотосинтезаторам) обработки  данных  многоканального  дистанционного  зондирования. В  развивающейся  системе  активно  заработала  дружественная  среда  оперирования  данными, которая  позволяла  обработчику-непрограммисту (геологу, геофизику)  на  доступном  языке  сформулировать  необходимую  ему, придуманную  им  трансформацию  многоканальных  наблюдений   в  точке  или  окне(начиналось  все  с  простых  «геохимических» мультипликаций  вроде: значение  второго  канала  разделить  на  произведение  значений  первого  и  третьего). Выполнялся  огромный  объем  программирования  и разработок  алгоритмов. К  библиотеке  системы  подключались  проверенные  заимствованные  средства. Мы  все  больше  занимались  и  престижной  работой, близкой  к  «дворянской».

Хочу  поведать  об  одном  лишь  разделе  системы, связанном  с  оптическими  методами  обработки  и  истолкования  данных(или с цифровой обработкой, имитирующей  оптическую). Этот  раздел  выбран  потому, что  здесь  геофизик  и  геолог  оперируют  формой  и  цветом, подобно  художникам (если  хотите – абстракционистам).

Уже  почти  столетие  геологи-съемщики  используют  в  своей  работе  аэрофотосъемку  местности.  Фотографии, особенно  если  они  хорошо  привязаны  и  трансформированы  в  ортоизображения (т.е.  как  бы  зафиксированы  с бесконечного  расстояния  без  искажения  масштаба  в  любом  направлении  плана), помогают  съемщикам  распознавать  и  точнее  проводить  геологические  границы, в  т. ч. тектонические, используя  косвенные  признаки. Например, смену  растительности  по  контакту  или  разлому. По-существу, фотография  дневной  поверхности  смотрит  немного  вглубь, часто  под  наносы. Среди  геологов  существуют  настоящие  кудесники  дешифровки  аэрофотоснимков, разумеется, в  сочетании  с  наблюдением  геологических  реперов  на  местности. Числовые  модели  рельефа  местности, получаемые  с  использованием  стереоскопических  фотоизображений, также  могут  помочь  в  распознавании  геологических  структур.

Под  числовой  моделью  в  плане  понимают  двухмерную  таблицу  высот (матрицу), в  которой  точки  на  местности  образуют    прямоугольную  сеть. Среди  геологов  существуют  любители  компьютерной  игры  с  рельефом  и  светилом, когда  имитируется  утреннее, полдневное  или  вечернее  освещение  и  воссоздается  соответствующее  фото.

Последние  лет  20  для  геологических  целей  используется  многоканальное  дистанционное  зондирование  поверхности  земли  с  борта  самолета  или  спутника. Наблюдения  осуществляются  в  оптическом  и  тепловом  диапазоне  излучения, диапазоны  нарезаются  на  большое  число  отрезков. Интегрируя  наблюдения  в  оптическом, например, диапазоне  мы  получаем  обычное  фотоизображение. Но  смысл  дифференцирования  излучения  заключается  в  том, чтобы  использовать  в  спектре  для  решения  задач  разведки(в  т.ч.  геологической)  оптимальные, согласно  физическим  условиям,  каналы  или  группы  каналов.  Истолкование  полученных  изображений, в  конечном  счете, выполняет  специалист. Компьютер  лишь  поставляет  ему  необходимую  фактуру  и  облегчает  оперирование  ею. Фотоизображения  могут  быть  черно-белыми, а  могут  быть  цветными. И  в  последнем  случае  можно  совмещать  на  одном  изображении  данные  нескольких  каналов. Это  могут  быть  цветные  снимки  местности, выполненные  с  разными  фильтрами. Это  могут  быть  цветные  синтезации  неоптических  физических  полей. Или  любых  сочетаний  данных, заданных  в  форме  числовых  моделей-матриц. Формально  по  законам  оптики  следует использовать  три  фильтра (красный, синий  и  зеленый)  и  совмещать  до  трех  каналов. Фактически  при  создании  абстрактных  цветных  фотоизображений  наблюденных  геофизических  полей  это  ограничение  не  имеет  смысла.

Две  картинки, которые  стали  как  бы  фирменным  знаком  АСОМ-АГС/ЕС, демонструют  возможности  цифровых  технологий  и  принципиально  новые  качества  получаемых  результатов.

Слева воспроизведена  карта  локальных  аномалий  модуля  напряженности  магнитного  поля  по  участку  в  районе  развития  солянокупольной  тектоники. Аэромагниторазведка  уверенно  фиксирует  слабые  отрицательные (в  эпицентрах - белый  тон)  аномалии  от  соляных  гряд  под  слоем  более  молодых  отложений.   

На  фотокарте  справа  по  участку  Абралы  в  центральном  Казахстане  объединены  четыре  поля: излучение  урана (красный  фильтр), тория ( синий), калия (зеленый)  и  аномалия  магнитного  поля (желтый  фильтр). Очень  хочется  употребить  неточную  метафору  о  лучах, которые  проникают  вглубь  земной  тверди: магнитном  луче, который  на  самом  деле  заглядывет  на  сотню-другую  метров, и  лучах  радиоактивных  изотопов, которые  напрямую  осматривают  поверхностный  слой  мощностью  до  1  м. 

В  создании  приведенных  фотокарт, их  интерпретации, в  продвижении  описанной  кратко  технологии  принимали  самое  активное  участие  геофизики  АГГЭ  кандидат  наук  Боронаев  Вячеслав  Александрович  (РФ-49)  и  Комарова  Раиса  Григорьевна   и геолог  доцент  КазПТИ   Кулкашев Нариман  Табаевич(РМ-51).

Пакет АСОМ-АГС/ЕС распространялся  довольно  агрессивно  и    ему  был  придан  статус  базового, т.е.  предпочтительного,  в  аэрогеофизической  отрасли. Этого  статуса  в  союзном  министерстве  геологии  мы  добились  в  1984  году. И  до  трех  четвертей  объемов  советской  аэрогеофизики (а  это  более  милиона  погонных  км  в  год, или  даже  около  двух)   обрабатывалось  в  итоге  в  АСОМ-АГС/ЕС.

Вокруг  лаборатории  образовалось  сообщество  геофизиков-пользователей, которые  периодически  учились  в  Алма-Ате  на  школах-семинарах.

Пытаюсь  представить  себе  карту  СССР  и  города  на  ней, где  мы  успешно  внедрились. Буду  двигаться  с  востока  на  запад, а  звездочками  отмечу  те   пункты, где  мы  находились  в  начале  внедрения. Итак:

Южно-Сахалинск* - Владивосток – Петропавловск-Камчатский – Хабаровск; Иркутск – Якутск – Красноярск – Лесосибирск; Новосибирск – Тюмень*; Душанбе – Ташкент –     Алма-Ата -  Кустанай - Свердловск; Киев – Москва – Ленинград – Мурманск*.

Выполнялась  большая  и  успешная  работа. Ее  с  удовольствием  и  инициативно  делали  мои  сотрудники, которые  начинали  студентами  от  РФ-67  до     РФ-85.  У  меня  была  возможность  отбирать  способных  ребят, доказавших  свою  надежность  и  пригодность  для  коллективного  программистского  труда. Последнее  свойство  очень  важно, т.к.  среди  сильных  программистов  существует  порча – «болезнь  примадонн». Симптомы  этой  болезни  отмечались  и  у  нас, но  в  терпимом  количестве. Ребята  со  мной  работали  долго, крепли  и, случалось, уходили. Это  всегда  было  болезненно. И  я  очень  понимаю  чувства  ленинградского  тренера  по  фигурному  катанию  проф. Мишина, когда  воспитанный  им  чемпион  мира  уходит  к  другому  тренеру  и  при  этом  еще  усиливается.

Я  перечислю  основных  персон  лаборатории  от  старших  к  младшим: Ибраев  Арстан  Абдрахманович, Сапунков  Александр  Анатольевич, Долгов  Сергей  Викторович, Приезжев  Иван  Иванович, Овчаренко Аркадий  Васильевич, Лиокумович  Геннадий  Борисович, Мащенко  Александр  Иванович, Джукебаев  Марлен  Иосифович, Ли  Владилен, Бапаев  Куат  Шаршенович. Насколько  я  знаю, никто  из  них  в  пору  развала  геологии  не  пропал, перебились  на  хорошей  зарплате  программистами  в  банках  и  коммерческих  структурах, а  как  только  стало  возможно  вернулись  к  любимому  делу -  программированию  в  геофизике.

                                                 Узел  заключительный

У  кукольника  Образцова  была  сценка, в  которой  композитор-авангардист  представляет  свое  сочинение, состоящее  из  трех  частей. В  первой  части  он  хотел  выразить  то  и  се, во  второй – еще  что-то, а  в  третьей – все, что  не  выразил  в  первых  двух. Возможно,  не  все  узелки  у  меня  завязались (не  все  ружья, висящие  на  стене  в  первом  акте, - выстрелили). Но  ведь  и  Толстой  допускал  в  своих  текстах  нестыковки. Въедливые  литературоведы  с  удовольствием  сообщают  нам, его  усердным, но  невнимательным  почитателям, что  один  из  персонажей  «Войны  и  мира»  явился  на  светский  прием  в  военной  форме, а  через  пару  абзацев  вдруг  оказался  в  гражданском  одеянии. И  это  после  того, как  Софья  Андреевна  семь  раз  переписала  текст, который  все  правил  и  правил  великий  писатель.

«Нетленка»  приближается  к  своему  завершению. Что  же  мне  хотелось  в  ней  выразить?  Ничего  нового: я  хотел  зафиксировать  то, что  составляет  сюжет  и  смысл большой  части  прожитой  жизни. Если  мои  внуки  сохранят  русский  язык, значит  память  об  их  предках  продлится. В  этом  мне  поможет  компьютерная  среда, возникшая  и  разросшаяся  во  второй  половине  20  века. Это – личный  аспект.

С  другой  стороны  мне  хотелось  продлить  или  даже  восстановить  память  о  своих  учителях  и  коллегах. Все  постепенно  забывается. Так  устроены  люди. Но  не  следует   искусственно  обнулять  память  об  огромном  и  интересном  отрезке  времени, о  значительных  людях. Это  несправедливо. Я  отсылаю  в  океан  цифровой  памяти  этот  текст. В  нем  отражено  мое  отношение  к  людям  и  событиям. И  сколько-то  человек, может десяток, а  может  и  сотня, те, кого  все  это  задевает, прочтут  его. Кто-то    одобрит, а  кто-то  уточнит  сказанное.

Когда  я  собрался  в  Израиль, то  ректор  горняк  проф. Ракишев  Баян  Ракишевич        (ГФ-52), который  всегда  ко  мне  хорошо  относился, в  весьма  комплиментарной  форме  отговаривал. А  декан  Ергали  Нусипович  одобрил  мои  намерения. Он  сказал: «Кабы  я  был  на  Вашем  месте, я  поступил  бы  так  же». Две  уважаемые  позиции, оба, я  уверен, не  лукавили.

На  южной  стороне  проспекта  Абая  у  водохранилища  Сайран на  Большой  Алма-Атинке  стоят  несколько  девятиэтажек. На  последнем  этаже  одной  из  них  проживает В. И. Гринбаум(РФ-69), также изображенный  на  фоне  здания  бывшего  КазВИРГа  в  начале  повествования.

Мне  же  осталось   отдать  долг  своему  другу  доценту  Гринбауму  Иосифу  Исаковичу(1927-2003). Это  был  веселый  и  легкий  человек, успешно  занимавшийся  геофизическими  приложениями  в  гидрогеологии. Его  многие  помнят  с  добром  и  улыбкой.

Главное – его  помнит  сын. Владимир  мне  написал (цитирую, предварительно  известив  его  об  этом): «Похоронили  [отца]  на  Бурундайском  кладбище, хорошее  место, красивый  вид  на  город  и  на  горы. Я  часто  смотрю  туда  в  бинокль  из  своей  квартиры, и  иногда  кажется, что  даже  могилу  видно. Странное  ощущение, все  продолжается, а  отца  уже  нет. Вспоминаю  о  нем  даже  чаще, чем  раньше». Так  чувствует  себя  50-летний  самостоятельный  мужик.

Бурундай  на  кроки  не  насен. Но  старые  алма-атинцы  хорошо  знают, что  это  довольно  далекий  по  прежним  понятиям  подгородный  поселок  с  сахарным  заводом  и  вертолетной  базой  на  СЗ  от  Алма-Аты.

Следуя  завещанию  Шолом-Алейхема («И  пусть  имя  мое  будет  помянуто  в  смехе») закончу  я  любимым  анекдотом  И. И., который  мы  слышали  в  его  исполнении  много  раз  в  веселых  компаниях  и  всегда  смеялись:

«Спросили  троих, около  кого  из  великих  коммунистов  они  хотели  бы  упокоиться. Иван  согласился, что  самое  почетное  лежать  рядом  с  Лениным. Вано  сказал, что  со  Сталиным. «А  Вы, Рабинович, небось  хотите  лежать  рядом  с  Марксом  в  Лондоне?». «Нет, - ответил  Рабинович, - я  бы  предпочел – с  Фурцевой». «Но, позвольте, она  же  еще  живая!»  «Так  ведь  и  я  еще  живой»».  

                                          Будьте  все  здоровы!

                                         To  life! To  life! Ле-хаим!

Январь 2004